26 июля 2021 года в
телеграм-канале «Говорит Нотариат» мы объявили о старте конкурса для нотариусов и их помощников. Для участия необходимо прислать историю о том, как началась ваша работа в нотариате (как вы попали в нотариат, кем хотели стать в детстве, как сложилась ваша судьба и т.д.). Наиболее интересные истории будут отмечены приятными призами с символикой канала.
Представляем вашему вниманию девятую историю:
«Случайный человек
Пролог
Я в нотариате человек случайный. Получилось так. Прослужив в Советской армии 30 лет и поддавшись либеральной пропаганде, я благополучно уволился в предвкушении свободы, счастья и других туманных глупостей. Я был прекрасный, доброкачественный советский человек и безгранично доверял секретарям, председателям и командирам. Это было в начале девяностых (тогда они ещё не назывались легендарными).
Рассовав по карманам кителя и галифе 22 дембельских оклада, я привычно чеканил шаг по родной Первомайской улице по направлению к винному магазину. Май сиял ярким тёплым солнцем и пьянящими запахами, молодые женщины призывно и вызывающе-щедро оголились, и новая жизнь манила неизведанностью и чем-то неизъяснимо щекотливым, но обязательно приятным.
Через всю Первомайскую тёмно-синим цветом на светло-жёлтом фоне радостно купалась в свежем майском ветерке растяжка: "Русь-Инвест. 30% в месяц". И жирная стрелка влево, указывающая направление к финансовому процветанию. Понятно: демократия, свобода, частное предпринимательство… Воскресли и запели хором капиталистические термины, случайно застрявшие в голове со студенческих лет: акции, дивиденды, "деньги должны работать…" И тут меня осенило. Вот он, журавлик! Я целый месяц буду балдеть в Сочи (завтра уже надо выезжать, потому что дали, как подарок, последнюю семейную путёвку в генеральский санаторий), а мои деньги прибавятся на треть! Телевизор заменю на цветной, костюм гражданский куплю, ну и жене что-нибудь… Ускорив шаг, устремляюсь по стрелке вглубь тёмных дворов.
Стайка старушек возмущённо гомонит у добротной металлической двери в полуподвал, которую сторожит отрешённый от жизни охранник: работают до 5. Опоздал. Пробираюсь с извинениями к церберу. Он руку под козырёк (видно тоже недавно из армии) и, промычав "Щас", юркнул в заветную дверь и через секунду обратно под неодобрительный ропот старушек: "Проходите налево во второй кабинет." Во втором кабинете, не густо обставленном обшарпанной мебелью из дешёвого ДСП, сидел за столом рыжий крепыш лет 25 с белёсыми бегающими глазками и настороженным взглядом. Вспомнился Корейко. Червячок сомнения был быстро отогнан вошедшей блондинкой с глубоким декольте, чёрными чарующими очами и подкупающе-мягкими кошачьими манерами, в полиэтиленовый пакет которой я и опустошил свои карманы, предусмотрительно оставив два оклада на отпуск. Читатель понимающе улыбается. Хорошо улыбаться с высоты прожитых лет и из глубины капиталистической пропасти. А тогда… ну, конечно!
После тревожно проведённого отпуска, прибежав к злополучному подвалу, я обнаружил огромный висячий замок. Тревожные сомнения подтвердились. Вот она, свобода предпринимательства в действии.
Дворник
Это было первое, но незабываемое, знакомство с новым миром, миром свободы без совести, миром разгула человеческой алчности, миром, в котором каждый за себя, в котором цена своей шкуры несопоставимо выше цены чужой головы.
Нищенской пенсии не хватало даже на еду. А чудовищная инфляция катастрофически и беспощадно уменьшала пенсионные доходы кратно. Я за бесценок продал любимого вишнёвого Жигулёнка, жена стала понемногу продавать соседям домашние вещи. Работы для меня не находилось. Не только достойной, никакой работы не было.
На пороге зимы мне повезло: за бутылку Амаретто, привезённой в качестве сувенира из Германии, начальник местного ЖЭКа повелел принять меня дворником. Надо заметить, должность дворника отличается здоровым образом жизни. Встаёшь в четыре утра, часов до девяти-десяти машешь лопатой и ломиком на своих сорока метрах (рядом с домом), и после этого целый день свободен. Чистый, морозный, утренний воздух, посильный физический труд, алкоголя ни-ни (не на что, да и не с кем). Живи, не хочу!
Жизнь немного портил непосредственный начальник: старший техник-смотритель - низенькая полукруглая змея-разведёнка в рабочей стёганой телогрейке. Брови её были густо расписаны сурьмой в виде изогнутого каприза, а к массивным неповоротливым губам была навечно приклеена "козьей ножкой" погасшая беломорина. "А у тебя,- она с удовольствием называла меня на ты, не смотря на мои интеллигентские протесты, - а на тебя ш-шалоба (так шипяще по-змеиному она произносила слово "жалоба"): старушка поскользнулась, чуть не упала. Ты повнимательнее там. А ещё генерал, ё п р с т!" Так бы и огрел её фанерной лопатой по широкой холке!
Но моя зимняя сказка закончилась к весне звонком кадровика из военкомата с предложением перейти заместителем начальника юридического отдела небольшого банка, организованного преподавателями Академии народного хозяйства, в народе именуемой "Плешкой".
Банкир
И началась другая сказка - жизнь служащего солидной организации, заместителя начальника юридического отдела ГЭА-банка. Банк только-что организовался и мои обязанности были простыми: я должен был ходить по другим организациям и рассказывать о преимуществах именно этого банка, тем самым привлекая клиентов. Ответственности никакой. Утром в белой рубашке с галстуком отметился у начальника отдела, повесил на шею бейджик и пошёл. Куда пошёл и что делал - никто не спрашивал. Возвращался к обеду по той причине, что сверх зарплаты банк выдавал талоны на обед в соседний ресторан. Очень хорошая и сытая жизнь.
Банк зарабатывал на обналичке (как ходили слухи, председатель правления банка был сокурсником председателя Центробанка и получение наличных не составляло проблемы). Но счастье было не долгим: прекрасным июльским утром в наш банк ворвались сотрудники налоговой полиции в балаклавах. "Лицом к стене, руки за голову!", - и отвезли нас с начальником в их отстойник на Сухаревке. Просидев за решёткой сутки без ресторанного обеда, без какого-либо завтрака и без ужина, я был отпущен на свободу по причине полного алиби: никаких следов моей деятельности в банке обнаружено не было. Но и из банка меня уволили вследствие выявленной ненадобности.
Однако, председатель банка ходатайствовал за меня перед зампредом Нефтегазстройбанка. И я опять пристроился в банк, но уже только инспектором по кредитам правового управления. Условия, конечно не те, но всё же: нефть, газ, ещё и строительство! Не потопляемый, казалось бы, банк. Однако потопили. Дали гражданину одного из прибалтийских государств многомиллионный кредит под залог полусотни нефтеналивных судов и сотни сухогрузов, которые оказались бумажными, то есть фикцией. Руководство банка - за границу, меня - снова на улицу.
Акула капитализма
И бросила меня судьба в штормовое море советско-российского капитализма жалкой щепкой, отчаянно барахтающейся в ледяной воде в борьбе за жизнь. Чем только я ни занимался! Я продавал автобусы Львовского завода, торговал складскими подъёмниками, покупал доллары в Рязани и продавал их в Москве. Я обменивал по бартеру хлопок Таджикистана на твёрдую пшеницу Поволжья, пшеницу на металлопрокат металлургического завода города Жданова (ныне Мариуполь), а прокат (через Белоруссию, Польшу и Германию) поставлял в Центральную Америку. Я был одним из двух совладельцем двенадцати грузовых барж на Волге (порт приписки Астрахань) и единоличным собственником двух нефтеналивных танкеров (порт прописки Рига), бороздивших воды мирового океана под либерийским флагом. Даже возглавлял одно время КМК-нафта, которая занималась перепродажей тяжёлых фракций нефти (мазута) для котельных Твери и Ленинграда. Но огромные деньги, которые приносил бизнес, находились в обороте и уходили на текущие расходы, как талая вода сквозь пальцы. От них оставались какие-то крохи. Я ездил на "стрелки" к бандитам, платил дань "люберецким", откупался от милиции… Неужели всё это было со мною? Не может простой, к тому же советский, человек выдержать столько испытаний. Ведь в каждом эпизоде своя пережитая, перечувствованная до боли история на грани жизни и смерти.
Однажды в офис КМК на Ленинском проспекте (на том же этаже, что и известная Нафта-Москва) вошли двое молодых кавказцев и спросили меня. Я отсутствовал, а из моего кабинета вышел мой заместитель, специалист по переработке нефти, Александр Юлианович и, добродушно улыбаясь, спросил: "Кто ищет Кузнецова?" Один из нападавших выхватил из-под пиджака огромный (как показалось А.Ю.) кинжал и дважды полоснул им Александра Юлиановича по шее. Невесело, конечно, но попытка выходцев с Кавказа устранить конкурента потерпела неудачу, а бедный "профессор нефтяных наук", из бакинских евреев-выкрестов, попал, что называется "под горячую руку". Раны оказались не опасными, хотя крови и визгу (со слов перепуганной секретарши) было предостаточно. Но я сделал вывод: это сигнал для меня. На следующий день я пригласил "кураторов" (кто эти люди, домысли, читатель, сам) и сдал им ключи от сейфа и офиса. А КМК (по первым буквам фамилий учредителей) ликвидировалась только в 2017 году.
Наконец-то я вплотную подошёл к заданной теме "Как я попал в нотариат".
Госслужащий
Позорно бежав с поля битвы в бизнесе, который не дал мне ни счастья, ни денег, я решил лечь на дно и затихнуть на государственной службе. Поскольку я когда-то учился на правовом факультете Дальневосточного университета и имел диплом с отличием, я направился в Управление юстиции Москвы, непосредственно к его начальнику Салюкову. Борис Сергеевич произвёл впечатление человека вдумчивого, фундаментально-монументального, настоящего государственника. В его подчинении были 33 московских суда, 41 нотариальная контора, отдел регистрации общественных и религиозных организаций. Угрюмо выслушав мой скомканный рассказ и пошарив прокуренными пальцами в пустой пачке Явы, Борис Сергеевич поднял на меня спокойные, но печальные глаза, и молвил: "Идите на Старомонетный, 33. Найдёте Вишневского, он определит".
Вишневский Юрий Кириллович оказался полковником юстиции запаса, с которым мы в одно время служили в Западной группе войск (Германия). Он был прокурором четвёртой танковой армии. Этот факт сразу повысил уровень доверия между нами. Определили мне должность инспектора отдела нотариата и рабочий стол, на котором во всю его площадь аккуратным слоем толщиной примерно сантиметров в 20 лежали не рассмотренные жалобы.
В работе нотариуса я совершенно ничего не смыслил, что называется "ни уха, ни рыла". Но и здесь я развил бурную деятельность, хотя, уверен, никакого положительного влияния на работу нотариата она не оказывала. Я мог вызвать в разгар рабочего дня любого нотариуса для объяснений, истребовал статистические данные по нотариальным действиям, писал несуразные инструкции, чертил по ночам сравнительные таблицы по работе контор, организовывал ежемесячное подведение итогов… И вообще, вёл себя, как идиот. В чём искренне раскаиваюсь и прошу прощения, если кого-то обидел.
Но, слава Богу, Кирилыч (так уважительно сотрудники Управления юстиции называли между собой Вишневского) "пробил" должность заместителя начальника отдела нотариата по легализации документов и перевёл на неё меня, чем оградил бедных нотариусов от моей энергичной и неуёмной глупости.
Это было время перехода государственного нотариата в частный. Никто толком не знал что такое частный нотариус и как можно самостоятельно работать нотариусом, без контроля и опеки государства. Госнотариусов приходилось буквально загонять в частники (надо заметить, что последний государственный нотариус уволился аж в 2000 году!). Сам я категорически не хотел идти в нотариусы, считая эту работу мелкомасштабной. Но однажды частный нотариус пригласил меня на ужин. Я прибыл вовремя и с неудовольствием застал его за работой. Проводив клиента, нотариус извинился за ожидание, но заметил, что за эти 15 минут он заработал… и назвал сумму, которая превышала мой должностной оклад за пять лет. Вот тут-то я и призадумался!
На следующий день я обратился к Кирилычу, который со вздохом облегчения (как мне показалось) разрешил мне начать переход в нотариусы. Чтобы избежать конфликта интересов, квалификационный экзамен я сдал в Новгороде (естественно всё на "отлично"), в тот же день получил лицензию. Назначился руководителем государственной конторы в Лефортово. А через полгода был наделён полномочиями частнопрактикующего нотариуса.
Вот и вся история как я стал нотариусом. Всё написанное прошу считать литературным опытом, описывающим реальные события моей жизни. Спасибо за внимание.»
Присылайте ваши истории на наш почтовый ящик
Govorit.Notariat@yandex.ru
Следите за нашим Телеграм-каналом, чтобы не пропускать самое важное!
