В редакцию «Говорит Нотариат» обратилась жительница Ростова-на-Дону Оксана Кутузова с просьбой привлечь внимание к ситуации, которая возникла вокруг имущества ее умершей матери.
В 2019 году мать Оксаны Кутузовой попала в реанимацию. За 4 дня до ее кончины в реанимационную палату был приглашен нотариус из г. Ростов-на-Дону Синькова Алла Александровна для составления завещания, которое на данный момент оспаривается в суде.
На заседании суда нотариус Синькова А.А. заявила, что 13 февраля 2019 года ей в нотариальную контору позвонила мать О. Кутузовой и попросила приехать в реанимацию для удостоверения завещания от ее имени. В больницу нотариуса привез сожитель завещательницы Лыскин Г.И. Зайдя в реанимационную палату, нотариус предъявила удостоверение. После этого Лыскин Г.И. принес паспорт завещательницы, очки, ручку и покинул палату. Далее нотариусом была выслушана воля матери О. Кутузовой. После чего нотариус Синькова А.А. покинула палату и приехала на следующий день уже с готовым завещанием для подписания. Оплата за услуги была сделана наличными денежными средствами (факт наличия у больной в реанимации наличных денежных средств вызывает вопросы).
По убеждению нотариуса состояние пациентки больницы было нормальное и 13 и 14 февраля 2019 года. Воля завещательницы была исполнена.
Есть в этой истории и обратная сторона медали. Как рассказывает дочь умершей, 13 февраля пациентке был введен морфин, то есть завещание составлялось под воздействием сильного обезболивающего. Запись о посещении нотариусом реанимационной палаты 13 и 14 февраля 2019 года отсутствует.
В распоряжении редакции имеются фотографии записи из реестра нотариальных действий, из которых видно, что дата совершения нотариального действия исправлена на 14 февраля 2019 года.
Истец по делу предполагает, что нотариальное действие по удостоверению завещания было совершено 13 февраля 2019 года под действием обезболивающего, а уже потом в реестре нотариальных действий произошло исправление на 14 февраля 2019 года, чтобы снять все подозрения о том, что завещатель не отдавал отчет своим действиям из-за воздействия обезболивающего.
Редакций «Говорит Нотариат» были направлены запросы в Минздрав, Федеральную нотариальную палату и в Минюст со следующими вопросами:
1.Каков порядок допуска нотариуса в реанимацию/к пациенту в тяжелом состоянии в медицинском учреждении?
2.Каким документом (приказом/регламентом/инструкцией) регулируется допуск и нахождение нотариуса в реанимации/у пациента в тяжелом состоянии?
3.Если соответствующие нормативные документы отсутствуют, то каков обычай, общепринятый для ситуации допуска нотариуса в реанимацию/к пациенту в тяжелом состоянии в медицинском учреждении?
4.Обязательно ли соответствующее разрешение и присутствие лечащего либо главного врача при посещении больного нотариусом в медицинском учреждении?
Ответ был предоставлен только Минюстом Российской Федерации:
На запрос от 15.09.2020 о предоставлении услуг нотариуса сообщаем следующее:
«В соответствии со статьей 39 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате нотариусы совершают нотариальные действия в порядке, установленном Основами и другими законодательными актами Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, а также Регламентом совершения нотариусами нотариальных действий, устанавливающим объем информации, необходимой нотариусу для совершения нотариальных действий, и способ ее фиксирования.
Согласно Основам законодательства Российской Федерации о нотариате нотариус беспристрастен и независим в своей деятельности и руководствуется Конституцией Российской Федерации, конституциями (уставами) субъектов Российской Федерации, Основами, иными нормативными правовыми актами Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, принятыми в пределах их компетенции, а также международными договорами.
Таким образом, нотариус принимает решение о совершении нотариального действия, основываясь на законе и собственном убеждении, а также исходя из конкретных обстоятельств и представленных документов.
Представляется, что в целях реализации гарантированного статьей 48 Конституции Российской Федерации права граждан на получение квалифицированной юридической помощи, обеспечения доступности нотариальных услуг для граждан, находящихся в качестве пациентов в тяжелом состоянии в медицинском учреждении, нотариус может осуществлять выездное обслуживание.
При выезде нотариуса для совершения нотариального действия вне места своей работы заинтересованные физические и юридические лица возмещают ему, в том числе, фактические транспортные расходы.
Посещение нотариусами лиц, находящихся на лечении в медицинских учреждениях, должно быть конфиденциально. Кроме того, нотариус обязан соблюдать тайну совершения нотариального действия, исключив, в том числе присутствие посторонних лиц.
В рамках положений статей 41 и 43 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате нотариус устанавливает личность обратившегося за совершением нотариального действия гражданина, а также осуществляет проверку дееспособности лица, обратившегося за совершением нотариального действия».
Минздрав и Федеральная нотариальная палата просто проигнорировали запросы СМИ «Говорит Нотариат».
Данная ситуация, далеко не единичная в своем роде, снова выявляет существующие пробелы в законодательстве по вопросам осуществления нотариусом своих обязанностей, например, в условиях посещения реанимации.
Вопрос, лежащий на поверхности – почему нет разработанного регламента именно для таких случаев - чтобы избежать неопределенности и возможности оспорить нотариальное действие в будущем?
Редакция консультировалась с практикующими врачами, и они подтвердили отсутствие какой-либо единой процедуры допуска и присутствия нотариуса в реанимации. То есть открытыми остаются вопросы о том,
должен ли находиться в палате врач и как-то подтверждать способность человека полностью отдавать себе отчет в своих действиях? Могут ли находиться иные люди, родственники, мед персонал в палате в случае крайней необходимости?
С одной стороны, сфера здравоохранения движется в сторону максимальной открытости своей работы – о чем говорит, например, узаконенная наконец возможность родственникам получить доступ по всей медицинской информации после смерти близкого человека. С другой стороны, в столь важных вопросах, как составление последней воли умирающего, не может быть юридических пробелов и возможности злоупотребления – и необходимо обострить проблему, а не замалчивать и обходиться общими фразами о принципах нотариальной деятельности.
Ссылка на дело
Следите за нашим Телеграм-каналом, чтобы не пропускать самое важное!
