20 февраля 2024 года Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ в составе председательствующего Москаленко Ю.П., судей Горохова Б.А. и Юрьева И.М. рассмотрела жалобу по иску Оганисян Анастасии Михайловны к Оганисяну Арсену Рафиковичу и Оганисяну Рафику Амаяковичу о разделе совместно нажитого имущества, признании сделок недействительными.
Фабула дела. Оганисян A.M. и Оганисян А.Р. состояли в зарегистрированном браке в период с 16 января 2016 года по 13 июня 2017 года. В этот период супруги заключили брачный договор, в соответствии с которым всё недвижимое и движимое имущество, которое будет приобретаться супругами в период брака, будет являться исключительно собственностью того из супругов, на чьё имя оно будет приобретено. С 15 декабря 2017 года по 17 марта 2020 года бывшие супруги повторно заключают брак, в период которого на имя супруга были куплены две квартиры, которые позднее, 31 мая 2019 года, во время брака были подарены супругом своему отцу. О состоявшемся дарении квартиры супруга Оганисян А. М. узнала 16 мая 2022 года, получив выписки из ЕГРН, в то же время согласие на заключение договора дарения она не давала. С учётом указанных обстоятельств, бывшая супруга обратилась в суд за признанием сделок недействительными и просила признать за каждым из бывших супругов право собственности на квартиры по 1/2 доле каждому.
Позиция судов. Майкопский городской суд Республики Адыгеи отказал в удовлетворении требований истицы. Суд первой инстанции исходил из того, что спорные квартиры были приобретены за счёт подаренных денежных средств Оганисяна Р.А. (отца супруга), в связи с чем не являются совместно нажитым имуществом супругов и не подлежат разделу. Также суд пришёл к выводу о пропуске истцом срока исковой давности по требованиям о признании оспариваемых сделок недействительными, указав, что о наличии спорных квартир истцу было известно ещё в 2019 году. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгеи оставила в силе решение первой инстанции, дополнительно указав, что статьёй 35 Семейного кодекса Российской Федерации и статьёй 253 Гражданского кодекса Российской Федерации установлена презумпция согласия супруга на действия другого супруга по распоряжению общим имуществом, при этом истица не представила доказательств того, что её супруг знал или должен был знать об отсутствии её согласия на совершение оспариваемых сделок. Судебная коллегия по гражданским делам Четвёртого кассационного суда общей юрисдикции согласилась с выводами судов нижестоящих инстанций.
Позиция Верховного Суда РФ. Рассмотрев кассационную жалобу бывшей супруги, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ пришла к следующим
выводам:
1. Суд первой инстанции в полной мере не установил и не исследовал договоры купли-продажи, на основании которых приобретались спорные квартиры в период брака сторон, не определил, кто являлся стороной по указанным договорам, не дал надлежащей правовой оценки условиям договоров об оплате за спорные квартиры. Делая вывод о том, что спорные квартиры были приобретены за счёт денежных средств отца супруга, суд основывался на факте предъявления расписки и договора дарения денежных средств. В то же время истица заявила о подложности данных документов, указав на то, что составлены они были после подачи иска, в связи с чем она настаивала на проведении судебно-технической экспертизы.
2. Выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом, со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости (статьи 59, 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные статьёй 2 названного кодекса. Оценка доказательств и отражение её результатов в судебном решении являются проявлениями дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможности оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом. Данных требований судами нижестоящих инстанций выполнено не было, в том числе ввиду отсутствия проведения указанной экспертизы.
3. При признании сделки недействительной на основании пункта 3 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей на момент заключения оспариваемых сделок) закон не возлагал на супруга, чьё нотариально удостоверенное согласие на совершение сделки не было получено, обязанность доказывать факт того, что другая сторона в сделке по распоряжению недвижимостью или в сделке, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке, знала или должна была знать об отсутствии такого согласия. Суды не учли, что положения пункта 3 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 14 июля 2022 г. No 310-ФЗ) применяются к отношениям, возникшим после 1 сентября 2022 г. (статья 4 Федерального закона от 14 июля 2022 г. No 310-ФЗ «О внесении изменений в Семейный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации»).
4. Согласно пункту 3 статьи 43 Семейного кодекса Российской Федерации действие брачного договора прекращается с момента прекращения брака (статья 25 данного кодекса), за исключением тех обязательств, которые предусмотрены брачным договором на период после прекращения брака. С учётом изложенного брачный договор прекратил своё действие в связи с прекращением брака между Оганисян A.M. и Оганисяном А.Р., и его условия о режиме приобретаемого супругами в период брака имущества не распространяются на период последующего брака сторон, зарегистрированного 15 декабря 2017 г. Таким образом, вывод суда апелляционной инстанции о том, что стороны распространили положения брачного договора на период нового брака, не основан на законе.
5. Оценивая вывод суда о пропуске срока исковой давности, Верховный суд РФ указал, что нижестоящему суду следовало установить, когда истец узнала или должна была узнать о заключении оспариваемых сделок (об отчуждении Оганисяном А.Р. спорных квартир в пользу своего отца). Между тем суд первой инстанции не определил названные обстоятельства в качестве юридически значимых для правильного разрешения спора, они не вошли в предмет доказывания и не получили правовой оценки, что повлекло за собой преждевременный вывод судов о пропуске истцом срока исковой давности по требованиям о признании сделок недействительными.
На основании вышеизложенного, судебные акты нижестоящих инстанций Верховным Судом были отменены, дело было направлено в суд первой инстанции на новое рассмотрение.
Следите за нашим Телеграм-каналом, чтобы не пропускать самое важное!