Верховный Суд РФ рассмотрел интересное дело, в котором напомнил о важности доказательной базы при установлении фактов передачи денег в рамках денежного займа. Пикантности истории добавляет то, что в роли кредитора выступает прославленный шахматист, экс-чемпион мира и депутат Государственной Думы Анатолий Карпов.
Ситуация сложилась следующим образом. В ходе прохождения процедуры банкротства внезапно умер Юрий Шестопалов. В рамках дела о банкротстве кредитор скончавшегося Шестопалова Анатолий Карпов попросил суд включить требование в размере 17,5 млн рублей, возникшее в связи с частичным исполнением им судебного акта о солидарном взыскании кредитной задолженности с Карпова и Шестопалова, в реестр должника. Далее это требование было дополнено новым требованием о включении в реестр денежных средств в размере 45,1 млн рублей, возникших из-за неисполнения должником обязательств по возврату займов по пяти распискам, а также суммы в размере 434,4 млн рублей, возникшей в связи с неисполнением должником обязательств по возврату суммы займа, полученного на основании удостоверенного нотариально договора.
Сын скончавшегося должника утверждал, что договор займа, якобы удостоверенный нотариусом, сфальсифицирован. Он подал в суд первой инстанции ходатайство о почерковедческой экспертизе, а также заявлял о недоказанности возможностей кредитора ссужать столь крупные суммы денежных средств. Суды первой и апелляционной инстанций встали на сторону Карпова и удовлетворили к возврату его требования в размере 479,6 млн рублей. В удовлетворении заявления в части включения требования в размере 17,5 млн рублей было отказано. Кассационная инстанция отменила акты нижестоящих судов в части удовлетворения требований Карпова в размере 44,4 млн рублей.
Суды первых двух инстанция отметили, что договор займа не был признан недействительным, а Анатолий Карпов предоставил доказательства владения указанными суммами за счёт призовых выплат, проведения сеансов шахматной игры, получения авторских гонораров за свои книги, а также доходов от деятельности в качестве депутата Государственной Думы. Ходатайство ответчика о проведении почерковедческой экспертизы суд первой инстанции удовлетворить отказался. Суды признали требование кредитора подлежащим погашению после удовлетворения требований кредиторов, включённых в реестр, поскольку дополнительные требования на возврат денег по распискам и договору поступили в суд уже после закрытия реестра. С изложенными выводами впоследствии согласилась и кассационная инстанция, при этом отменив судебные акты в части удовлетворения взыскания займов по четырём распискам на 44,4 млн рублей в связи с истечением сроков давности.
Заявитель, в свою очередь, утверждал о фальсификации договора займа на сумму 434,4 млн рублей и настаивал на проведении почерковедческой экспертизы, заявляя, что подпись на договоре умершему отцу не принадлежит. Он обратил внимание, что договор был заверен нотариусом в Ингушетии в то время, как ни кредитор, ни заёмщик там в тот момент не находились. В момент заключения договора займа более чем на 400 млн рублей умерший заёмщик находился в Италии, а Карпов – в Москве. Суду были представлены доказательства этих фактов, однако не получили правовой оценки и были оставлены без внимания. Также было обращено внимание, что соответствующего договора, заверенного нотариально, не было размещено в Единой информационной системе нотариата. Сведения о заключённом договоре в ЕИС отсутствуют. Наконец, сын умершего Шестопалова заказал в частном порядке почерковедческую экспертизу, которая подтвердила, что подпись документа была выполнена не Шестопаловым. Все сведения об этом были представлены суду. Заявитель полагает, что предоставленных данных должно быть вполне достаточно для назначения судебной почерковедческой экспертизы, которая могла бы запустить механизм признания договора поддельным. Суд первой инстанции отказал в удовлетворении ходатайства, следующие инстанции процессуальных нарушений также не обнаружили.
В итоге сын умершего Шестопалова отправился искать справедливости Верховный Суд. Изучив детали, ВС РФ принял дело к рассмотрению. Спор рассматривался Экономколлегией ВС РФ. Для начала Верховный Суд напомнил о необходимость тщательно проверять в ходе банкротства наличие и размер задолженностей во избежание передачи денег должника лицу, не являющемуся кредитором. В подтверждение факта передачи денег Карпов ссылался на договор займа, заверенный нотариусом Малгобекского района Ингушетии Саутиевым.
«Совершение платежа в наличной форме является законным способом расчётов и само по себе не свидетельствует о подозрительности такой операции. Вместе с тем в силу особенностей обращения наличных денежных средств достоверная верификация факта совершения такой операции зачастую затруднительна, что может повлечь возникновение у недобросовестных лиц желание сфальсифицировать соответствующие документы», - отмечает Верховный Суд.
В результате этого судебной практикой были выработаны критерии, позволяющие устранить сомнения в факте совершения платежа (п.26 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 года № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве»). В частности, суд может проверить финансовое состояние плательщика и его возможность распоряжаться указанными в договоре суммами, провести экспертизу подлинности подтверждающих документов, установить обстоятельства передачи денежных средств и т.д. Суд имеет право включить в доказательную базу любые сведения, позволяющие установить спорные обстоятельства и, исходя из этого, принять обоснованное решение. В разрешении данного спора суд пренебрёг использованием всей широты своих полномочий по установлению доказательств проведённой сделки, ограничившись только проверкой платежеспособности кредитора и указав действительность договора по причине его нотариального удостоверения и непризнания его недействительным.
«В то же время ст.69.5 АПК предусматривает, что обстоятельства, подтверждённые нотариусом при совершении нотариального действия, не требуют доказывания, если подлинность нотариально оформленного документа не опровергнута в порядке, установленном ст.161 АПК, или если нотариальный акт не был отменён в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством для рассмотрения заявлений о совершённых нотариальных действиях или об отказе в их совершении», - продолжает Верховный Суд.
Заявитель, в свою очередь, возражал против требований кредитора, настаивая на безденежности договора и фальсификации подписи отца, по договору являвшегося заёмщиком. С самого начала тяжбы наследник заёмщика требовал назначить почерковедческую экспертизу, а также утверждал, что в момент заключения договора у нотариуса в Ингушетии ни кредитор, ни заёмщик в республике не находились. В подтверждение этого факта были представлены доказательства, не принятые во внимание судом. Кроме того, заявитель указывал суду, что сведений о нотариальном действии по удостоверению договора займа между кредитором и заёмщиком в Единой информационной системе нотариата также не найдено. Более того, заявитель провёл в частном порядке почерковедческую экспертизу, подтвердившую, что роспись на договоре была выполнена не заёмщиком, а другим человеком. Экономколлегия ВС РФ указала, что приведённых доказательств вполне достаточно, чтобы поставить под сомнение реальность передачи денежных средств кредитором заёмщику.
«В соответствии со ст.161 АПК суд должен проверить обоснованность заявления о фальсификации доказательства. В этом случае арбитражный суд принимает предусмотренные федеральным законом меры для проверки достоверности заявления о фальсификации доказательства, в том числе назначает экспертизу, истребует другие доказательства или принимает иные меры», - указал Верховный Суд.
Также ВС РФ отметил, что Карпов не предоставил подлинный договор займа по запросу суда, хотя бремя доказывающего в таких спорах всецело лежит на кредиторе.
«Непредставление в материалы дела подлинного договора займа в силу ст.75.9 АПК влечёт недоказанность самого факта совершения хозяйственной операции по выдаче суммы займа. Приняв доказательства и пояснения только со стороны кредитора и не проверив по существу контрдоводы возражающего лица, суды фактически создали ситуацию, при которой процессуальные возможности сторон не были равными. Одна из сторон была поставлена в преимущественное положение, что нарушает принципы состязательности и равноправия сторон в арбитражном процессе», - подытожил Верховный Суд.
Опираясь на вышеприведённые доводы, ВС РФ
отменил акты нижестоящих судов в части признании обоснованными требований кредитора и вернул спор в суд первой инстанции на новое рассмотрение.
Следите за нашим Телеграм-каналом, чтобы не пропускать самое важное!