В 1995 году советский и российский конструктор стрелкового оружия Михаил Тимофеевич Калашников дал разрешение Глазовскому ликёро-водочному заводу назвать водку своим именем. Завод зарегистрировал соответствующий товарный знак. За это предприятие обязалось платить знаменитому оружейнику процент от продаж водки «Калашников». Стороны несколько раз меняли условия путём подписания новых договоров и дополнительных соглашений. Последний договор был заключён в 2002 году и гарантировал Михаилу Тимофеевичу твёрдую сумму в 1 млн рублей в год.
В 2008 году Глазовский ЛВЗ предложил конструктору подписать новый договор. Помимо изменения суммы выплат в новом договоре говорилось о том, что после смерти конструктора все права по договору перейдут Фонду имени Калашникова. Однако договор так и не был подписан. Впоследствии предприятие стало оплачивать бренд в соответствии с предложенными условиями: 20 руб. за каждый реализованный декалитр, но не меньше 60 тыс. евро в год.
В 2013 году Михаил Тимофеевич скончался. Его наследниками стали трое детей: родные дети Виктор и Елена Калашниковы и приёмная дочь Нэлли Ветшева. В декабре 2016 года Виктор и Елена переуступили Фонду имени Калашникова по 1/3 доли в праве требовать с завода плату за период с четвертого квартала 2013-го по третий квартал 2016-го.
Заполучив эту долю от родных детей конструктора, Фонд обратился с иском к Глазовскому ЛВЗ о взыскании выплат за упомянутый период. При этом Фонд постоянно менял условия своих претензий и даже основание иска, указав, что право требования к нему перешло не по договору цессии, а по допсоглашению 2008 года.
Арбитражный суд Удмуртии частично удовлетворил требования истца и взыскал в пользу Фонда 11,7 млн руб. При этом суд решил, что выплата причитается в силу договора цессии, а не допсоглашения 2008 года. Суд признал допсоглашение заключенным, но только в части условия о вознаграждении — тут стороны подтвердили документ конклюдентными действиями. По пункту о переходе прав к Фонду после смерти Калашникова они, по мнению АС, не достигли согласия. Выводы АС Удмуртской Республики поддержала Апелляция. При этом 17-й арбитражный апелляционный суд отклонил доводы завода, который настаивал, что права Калашникова по договору неразрывно связаны с его личностью, вследствие чего право требования не могло перейти к наследникам. По условиям соглашения Глазовский ЛВЗ обязался своевременно выплачивать деньги за использование имени конструктора.
«Исполнение такого обязательства может быть произведено без личного участия Калашникова, обязательство неразрывно с его личностью не связано, а с его смертью ценность предоставленного права на использование его имени не утрачена. Иначе следует признать, что в связи со смертью Калашникова прекратилось и право завода на использование его имени», - указал 17-й ААС.
После Апелляции Фонд и ЛВЗ решили договориться полюбовно. Глазовский ликёро-водочный признал действительным допсоглашение от 2008 в полном объёме, включая переход всех прав к Фонду, и пообещал перечислить Фонду 13 млн руб. Суд по интеллектуальным правам утвердил это соглашение. При этом СИП отклонил претензии детей Калашникова на нарушение их прав. Суд отказал детям знаменитого оружейника в праве требовать вознаграждение за использование имени, поскольку право на имя принадлежит конкретному лицу в течение его жизни, неотчуждаемо и не может переходить к наследникам.
«Право на вознаграждение за использование имени в предпринимательской деятельности обусловлено существованием права на имя и принадлежит только лицу, являющемуся его обладателем. Право на вознаграждение не может существовать после прекращения права на имя в связи со смертью обладателя имени», - подчеркнул Суд по интеллектуальным правам. Это
постановление Любовь Калашникова и Нэлли Ветшева так и не смогли обжаловать.
Параллельно с арбитражным процессом шла тяжба в суде общей юрисдикции. Она была инициирована заводом, который пытался оспорить договор цессии от 2016 года с детьми Калашникова. В иске юристы ЛВЗ указывали, что договор следует признать ничтожным, поскольку в договоре передаются права, уступка которых запрещена законом. Октябрьский районный суд Ижевска, удовлетворил иск, указав, что право на вознаграждение за использование имени Калашникова неразрывно связано с личностью конструктора и не могло быть предметом уступки. Апелляция, отменив решение суда по процессуальному основанию (к участию в деле не была привлечена дочь конструктора Любовь Калашникова), подтвердила решение первой инстанции, фактически повторив мотивировку СИПа. Право на вознаграждение не может существовать после прекращения права на имя в связи со смертью обладателя имени. Кассация согласилась с решением предыдущих инстанций, после чего Любовь Калашникова обратилась в Верховный суд.
Дело рассматривала тройка Верховного суда под председательством Сергея Асташова. Доводы стороны предоставляли всё те же. Представитель Калашниковой настаивал, что на основании договора у Михаила Калашникова возникли имущественные права, которые переходят по наследству. ЛВЗ получил право на использование имени и должен за это платить. Представитель завода отвечал, что спорное право связано с личным неимущественным. По закону такое право не может быть предметом договора цессии. При этом на вопрос, мог ли Михаил Тимофеевич при жизни переуступить право на получение вознаграждения по своему имени, представитель завода ответил утвердительно. В итоге Верховный Суд
отменил судебные акты нижестоящих инстанций и вернул дело в Верховный Суд Удмуртии. Спустя некоторое время была опубликована длинная мотивировочная часть решения.
Сначала ВС отметил, что ст.383 ГК РФ («Права, которые не могут переходить к другим лицам») запрещает уступку права, если оно неразрывно связано с личностью кредитора (к примеру, право на алименты). Такое право не может переходить по наследству и прекращает действовать со смертью кредитора.
«В то же время уплата денег во исполнение возмездного договора по общему правилу не связана с личностью кредитора, даже если встречное предоставление может быть произведено только этим лицом», - указывает Верховный суд.
Затем суд обратился к положениям Гражданского кодекса, трактующим право на имя. В ст. 150 ГК РФ говорится о том, что право на имя принадлежит конкретному лицу в период его жизни, неотчуждаемо и непередаваемо, в том числе в порядке наследования. Также в ст. 19 ГК РФ указано, что человек имеет право уступить за деньги своё имя для использования в творческой и экономической деятельности.
«При этом, в отличие от права на имя, из закона не следует, что право на использование имени прекращается со смертью лица, которому оно принадлежит, если иное не предусмотрено соглашением сторон. После смерти носителя имени защиту его имени может осуществлять заинтересованное лицо», - указывает ВС.
Суд подчеркнул, что только правообладатель имени может предоставить право использования своего имени для ведения экономической деятельности, что Калашников и сделал. Однако требование встречного предоставления по уплате денег с его личностью неразрывно не связано: его мог уступить сам конструктор при жизни или оно могло перейти по наследству. Таким образом, нигде в законе не сказано, что обязанность уплачивать деньги за использование имени прекращается со смертью лица, которому оно принадлежало. Этого нельзя найти ни в законе, ни в условиях заключённых сторонами договоров и соглашений.
Фото: glvz.ru
Следите за нашим Телеграм-каналом, чтобы не пропускать самое важное!